Когда-то ты был человеком. Потом перестал. Это было очень давно. С тех пор память о себе нарушена и врезается видениями во сны.Много масок и лиц, крови и молитв. Смотрящие из тысячи разных глаз. Память - одна на всех.  Из ордена просто так не отпускают. Не знаю, какую плату взяли с тебя. Ты об этом не говоришь. Знаю только, что ты поклялся не менять лица.

Однако, тебе отдали тебя. Незаметный человек. Ты везде свой и везде: "кажется я тебя где-то видел".Они не вспомнят где.

Нет предрассудков. Свобода.По привычке ты коллекционируешь роли. Сегодня ты угрюмо киваешь в кругу уличных анархистов и наспор тягаешь турник под счёт. Завтра в радужном клубе попиваешь коктейли... или кто это в парике отпустил пилон и собирает чаевые? Кажется, показалось.  Послезавтра бал? Что ж. Если хотя бы одна пара танцует - ты тоже уже научился и не собьёшься с такта.

В своём том одном унесённом с собой лице ты умеешь воплотить все краски. Тело помнит десятилетия тренировок. Убийца, что ходит тихо. Зеркало, что отражает повадки. Глаза, что видят насквозь. Ты чувствуешь фальшь. Ненавидишь её. Любишь истину.

Как мы понимаем... фальши в мире достаточно, поэтому ты предпочитаешь маленькие компании или одиночество, природу. Или книги. Книги может и заблуждаются, но не врут. Ты столько читал и видел, столько всего знаешь, что мог бы писать свои. Может, начнёшь?

В тебе и рубящий резкий Маяковский, и пылающий пластичный Нуриев, а для себя и близких ты больше умеренный во всём задумчивый Воланд. Только не хочешь зла и не совершаешь блага.Ты бы стал знаменитым, если бы захотел. Эпатаж всё ещё в моде, рыцари печального образа не выходили из него никогда. Это если бы тебе не было глубоко плевать на моду. На славу. Даже на деньги. Это всего лишь мимолётный пшик.
Понятия не имею, чего ты хочешь.
возможно только чтоб торжествовала истина?